Этап 2

Наша презентация второго этапа

Бонусное задание

Хатико. История, воскрешающая вечные духовные идеалы

В начале рассказа хочется сделать небольшое авторское предисловие.

Безусловно, тематика данного произведения уже давно не нова, не нова, наверняка, никому. История, коей посвящено сие (позволю себе сказать немного громко, возможно даже, излишне громко) творение, с десяток лет назад потрясла мир своей сутью. Но мое отношение такой факт не меняет, следовательно, личное отношение имеет право быть высказанным и, может, кем-то понятым или оцененным, правда, здесь я по своей дурной привычке забегаю далеко вперед. Так вот, конкретные чувства конкретного человека желают измарать пару листов бумаги, и человек этот абсолютно не против позволить им подобную блажь. Заранее извиняюсь за местами пафосный слог изложения: иногда внутренние эмоции обязаны разводить антимонии, и искренне надеюсь, что сумею передать сквозь пространство чернил бередящие душу ощущения, вызываемые воспоминаниями. К тому же я стану излагать рассуждения о подвиге животного, как об осознанном поступке, коим его и считаю, поэтому кому-то последующие строки покажутся абсурдными, но это уже не мое право избирать реакцию читателя. Итак, завершаю вступительный монолог и начинаю неполное, конечно, повествование от третьего лица про нелегкую и горькую, необычную и достаточно редкую по своим событиям в людском бытии судьбу японского четвероногого героя – Хатико.

Опять сквозь пальцы просочился год,
Его не удержать и не избегнуть.
Уже повторно я в плену забот
Пытаюсь для воспоминаний суету отвергнуть.

Вновь эта дата... Словно пьяный сон
Пронзает душу близостью и мукой...
Бессменно раздается близ сознанья звон,
Который человек давно нарек разлукой.

Забудем ныне смерть, испепелим страданье:
Им мы безбожно много времени дарили!
Вернем сегодня сердцу яркий луч мечтанья:
Совсем недавно ведь его боготворили!

Ты мой кумир, исполненный любовью,
Ты мой герой незыблемо и вечно.
Продажность мира искупил собачьей кровью,
Поэтому твое деянье бесконечно!

Щенок игривый с бархатистым мехом,
А после - мудрый и неспешный пес,
Извечно именуемый "восьмеркою", "успехом",
Парадоксально осознал мучение всерьез.

Но все судьбой дается неслучайно,
На шарике земном нет фразы "просто так",
И как бы ни была сия история печальна,
Избранник преданности ты, измене враг.

Пройдя через жестокие, ужасные мгновенья,
Извыв бескровности луны тепла романс,
Нам в наученье подарил любви терпенье,
На верность преподнес последний шанс.

Я ощущала в горьком куреве смятений
Боль, раздирающую сердце изнутри,
Я признавала ту обманчивость видений,
Которая топила рассуждения в пыли...

И всякий раз, терпя удушье чувства,
Ты был моим стремлением и верой,
Ты помогал, когда мне было грустно,
Развеивал след мнимости потери!

Из-за того я не вольна поверить,
Что канул в лету ты, излившись в никуда.
Из-за того души распахнутые двери
Для памяти родного друга навсегда.

Некогда, а точнее –в 1923 году, маленький робкий кутенок, нестойкими шагами ковылявший по земле, имел относительное счастье быть подаренным фермером префектуры Акита профессору Хидсабуро Уэно. Щенок принадлежал к одной из древнейших пород собак – акита-ину, выведенной в Японии более тысячелетия назад. Удивительная особенность этой разновидности состоит в независимом и свободолюбивом характере, парадоксально сочетающемся с безграничной верностью и нескончаемой преданностью, но только к одному хозяину. Именно такой фактор и отыгрался на жизненном пути малыша.

Песика назвали «Хати», что в переводе с родного языка Хидсабуро означает «восьмой», чуть позже имя изменилось на «Хатико», прибавившийся суффикс «ко» трактуется как «привязанность» или «зависимость». В сумме получается счастливое со смысловой точки зрения число и качества, извечно противоречащие понятию о счастье. В итоге, суеверное ожидание от судьбы собаки вышло в ноль, оставшись на грани между удачей и болью. Время избрало боль.

Здесь невольно подумаешь о том, что в мире нет ни совпадений, ни случайностей. Всякое действие справедливо и до боли логично. Даже кажущаяся на первый взгляд странной связь между происшествием и предшествующими ему обстоятельствами в итоге оказывается не просто воображением воспаленного сознания, а сущей реальностью. Каждый случай в бытии имеет объяснение, мы можем его лишь проигнорировать, а исключить – никогда. Все закономерно под бликами небесного светила независимо от людского понимания или зачастую - непонимания. Везде есть урок, след канувшей в лету секунды, божья ирония… Но пора возвращаться к рассказу.

Поначалу все было восхитительно. Юный товарищ подрастал, становился красивейшим псом, по совместительству -  верным другом: приставленный суффикс сполна оправдал назначение,  Хатико везде и всегда следовал за хозяином. Он даже не позволял ему уходить из дома на работу и настолько, насколько имелась возможность, сопровождал профессора по пути на службу. Возможность таковая имелась до входных дверей станции Сибуя местного  вокзала. Оттуда Хидсабуро двигался самостоятельно, но Хати не позволял себе покинуть место расставания и целый день до заката солнца ожидал любимый предмет верности. А когда ворота, поглотившие утром человека, распахивались и выпускали его обратно на свободу, собака подрывалась с места и стремглав неслась в объятия долгожданного, утопая в сильнейшем взрыве лучших на Земле эмоций.

По истечению трех радостных и полных светом лет, за которые душа мужчины и невидимая сущность животного успели слиться воедино, «соткавшийся» из ниоткуда жестокий миг безбожно разрушил сладостное пребывание друзей рядом.

Смерть… Она постоянно неожиданна и по прибытию в мирской век –всепоглощающа. Она оставляет лишь пустоту воспоминаний в душах тех, кому не хватило места в ее вагоне, и кто вынужден ожидать следующего поезда, отправив в уходящем самое дорогое. Хотя… По натуре своей гибель не так бессердечна: смотреть вслед растаявшему в тумане вагону жизни гораздо тяжелее. Иногда смерть крайне умело расставляет все точки над «i», гуманно лишая тебя возможности сомневаться, теряться где-то между и биться о лед неизвестности. Но, если фортуна до ее прихода неизменно следовала за твоей тенью, тогда резкое и мгновенное завершение, приносимое старухой с косой, полностью вытянет из сердца нити тепла и улыбки, не подразумевая ни намека на искру положительного. Собственно, сие пса и постигло.

В качестве небольшого мемуара хочу отметить, что некогда история Хатико, изначально познанная мной по шедевральному американскому фильму, вызывала внутри безумно жалостливые чувства, а впоследствии – слезы. Сейчас же я понимаю, что такого уже нет. Слишком много моральных рубцов оставили последние пара лет моего существования, из-за коих количество свежих и ярких ощущений от разнообразных историй в разы уменьшилось. Но вкупе с тем я осознаю, что как раз за этот период наиболее сильно  сблизилась духовной материей с трагедией собаки, вернее, почти полностью срослась. Память о его поступке превратилась в неотъемлемую часть моего бытия. Исчезли сантименты и грусть, но укоренились гордость, уважение, и появилось осязание родственных подсознанию эмоций. Поэтому иду вперед, перелистывая страницы книги про подвиг Хати.

Неожиданно у Хидсабуро Уэно произошел инфаркт, приехавшая бригада врачей констатировала смерть. Все это случилось на работе, во время того, как Хатико преданно поджидал хозяина на станции. Естественно, в этот вечер пес его не дождался, не дождался и после…

Пожалуй, данный факт я нахожу единственным, который до сих пор болезненно играет на струнах моей души. Ужасное, раздирающее изнутри ожидание, поиск невозвратимого ушедшего, попытки вернуться в отбежавшее свое «прежде». А если ко всему прибавить еще и наивность животного… Он ждал, ждал в надежде на невозможную земную встречу. Бесплодная надежда и больше ничего… Пустота, ничтожность, бремя плоти и злой рок, дьявольски хохочущий над твоими слезами! Как по мне лично, то нет более жестокой пытки, более мучительного состояния, когда наивно веришь в то, чего не получишь никогда! Одно это наречие кривым клинком со скрежетом врезается в искреннее, по-детски наивное сердце, делая его полумертвым и абсолютно безразличным к жизни. Единичным ощущением оказывается периодические дикие страдания, также постепенно разлетающиеся осколками в прошлое, освобождая пространство для кладбища былых чувств.

Примерно таким образом я и могу описать суть последующих девяти с половиной лет разлуки совмещающейся с бессмысленным созерцанием планеты глазами Хати. Собаку неоднократно пытались приютить добросердечные люди, но всякий раз тот бессменно возвращался на привычное место у дверей станции и с первого до последнего поезда ожидал уже лежащего под метровым слоем почвы профессора.

Наверное, каждый из нас давно бы бросил это занятие и устремился вперед к новому счастью, но не акита. Доверив некогда кому-то, эти собаки не могут разменять внутренние устои на очередные мнимые радости. И они в этом чертовски правы! Есенин говорил: «Мы в жизни любим только раз, а после ищем лишь похожих…» Так стоит ли заниматься поиском похожих, когда они не сумеют полностью восполнить утрату? Тем более что жребий брошен и выбор сделан. Сделан так, что неповторимый шанс полюбить использован, две сущности накрепко связаны обоюдными нежностью и доверием. В противном, постоянные метания между минутной сладостью обращаются в продажность, топя в тленном бессмертные уставы. К сожалению, сей подход к жизни сейчас отнюдь не редкость, но это играет только в пользу значимости деяния героя.

По истечению отведенного ему Богом срока, четвероногий почил беспробудным сном, прославившись прежде на всю Японию и соседние государства. В настоящее время аките установлен памятник, который стал знаменитейшей достопримечательностью префектуры и страны, также туристы любят посещать могилу пса, расположенную на центральном кладбище того региона.

Думаю, что пора подвести итог моих мыслей. Я пересказала историю истинного японца, дополнив ее личными ассоциациями. В завершение скажу, что  судьба очень часто преподносила и продолжает преподносить в подарок столкновения с человеческой дешевостью и переменчивостью, такой расклад меня только огорчает, вызывая раздражение и презрение к людскому обществу. Поэтому подвиг Хати я ценю крайне высоко. Мы, двуногие животные, в большинстве своем – легкомысленные выродки, обязаны вернуться к непоколебимым, несломимым нравственным идеалам, осознать, что собаки, к коим мы всегда относились с издевкой, на деле оказываются во многом порядочнее нас одними инстинктами, и сделать соответствующие выводы. Иначе гниение человека заживо будет продолжаться  дальше, в конце концов – полностью его погубит.

Конкретно для меня Хатико навечно останется примером любви и преданности, дорогим братом по духу, величайшим из героев, который доказал основы правды бытия, раскрыл материал, ваяющий храмы любви, сотворяющий бессмертность,  смыкающий своды Рая, и материалу тому имя  Верность.

Сердюковой А.Ю.

7Г класс